Выйду я в чистое поле, в широкое раздолье. Крикну, окликну 77 ветров, 77 вихрей. Пойдите вы братья вихри и ветры во все стороны от земли до неба. Снимите вы тоску — кручину со всех вдов и сирот, с плачущих детей, с тоскующих матерей. Возьмите и принесите тоску ~ печаль в сердце рабу Божьему (имя). Пусть она там гнездится и ютится, приживается на веки венные с ним сживается, чтобы он скучал обо мне, О своей венчанной жене, при солнце, при Луне, при ясном дне и дожде. В гульбе бы он меня не запивал, в еде он меня не заедал, среди друзей, подруг не забывал. Ни на кого бы меня он не променял: ни на рыжую, ни на темную, ни на белую, ни на седую; ни на зрелую, ни на старую, ни на молодую, ни на какую. Есть 77 козней, есть 77 казней. Казните его, не милуйте, ветры ветровичи, вихри вихровичи! Я ему милая жена, я ему умная голова, я ему пава, я ему сладкая забава. Я ему мать, я ему сестра, я ему родимая сторона. Уста мои - мед! Дыхание мое - вода! Будьте мои слова ему на века.

"Встану я Пасху, взгляну на зарю, увижу летящую огненную стрелу. Я той стреле покорюсь, помолюсь, да сырой земле - матушке поклонюсь. Куда ты летишь, огненная стрела? Во старые темные леса, в сухую седую траву, в гнилое пенью и коренья. А вернись ты, огненная стрела, воротись и Божьему рабу (имя) в сердце вонзись, сживись с этим сердцем, сроднись. Не дай ему без меня рабы (имя) спать, ночевать, а дай ему в это время мучиться и страдать. Пройди с его кровью по крепким жилам в черную печень, в легкие, в мозг и во все кости и косточки, в мужскую половую становую жилу, в его хотение, мысли и помыслы, в брови черные, в ясные глаза, сахарные его уста. От зари до солнца, от солнца до месяца, на прибыли и на убыли, что я не сказала, помыслила и не доказала. Все крепитесь, все сживитесь, и никогда, во веки веков не прервитесь. Ключом закрываю, ключи теряю.