Коротким декабрьским деньком Серёга Мягков с отцом собрались к дяде Семёну в соседнюю деревеньку. Став на короткие широкие лыжи, отец размеренно и плавно заскользил по снегу. Серёга тоже был неплохим ходоком, но всё же едва поспевал за ним. За маленькой берёзовой рощей вскоре показались, как бы присевшие избы, в надвинутых  шапках заснеженных крыш соседней Берёзовки.

           В теплой, натопленной избе дяди Семёна широко рассевшись за большим столом, отец долго разговаривал о плане посева, об арендных площадях, о семенах, впрочем, Серёга слушал разговор взрослых в пол-уха.  Настя готовила к новогоднему балу снежинки, и он смотрел, как её руки плели бумажные кружева. Вдоволь наговорившись, и выпив не одну чашку чая с малиновым вареньем, Мягковы засобирались домой - зимний денёк догорал. Выйдя из жарко натопленной избы на крепчавший к ночи мороз, Серёга захлебнулся от чистого и совсем близкого сиянья звёзд, от мерного сверканья голубоватого снега - хотелось неотрывно смотреть на эту красоту, на эти празднично поблёскивающие невероятно далёкие, необозримые миры.

                                                                                 Шмыгнув носом и вздохнув, от нахлынувших чувств, он собрался догонять уже едва видную фигуру отца, как заметил в небе яркую, быстро приближающуюся точку, которая стремительно росла. Её свет уже через несколько мгновений затмил все звёзды, а она всё росла приближаясь и, перечеркнув небо своим нестерпимо ярким светом, наконец, вошла в верхние слои атмосферы, залив весь горизонт призрачным, зеленоватым светом. Серёга смотрел неотрывно и зачарованно, пока от глухого, сильного удара не всколыхнулась и вздрогнула совсем близко земля. Небольшая берёзовая роща осветилась на несколько мгновений режущим глаза белым светом, а затем, как бы остывая, светилась всё меньше и меньше, пока не погасла совсем.

 Громко и встревожено позвал Серёгу отец, и он отозвался ему как-то отстранено, всё ещё мысленно представляя увиденное только что. Небесные миры сияли всё так же празднично, словно ничего не случилось, а земля хранила молчание под глубоким снегом.

 Отца Серёга догнал в роще, где они обошли поваленные берёзки и обнаружили большую глубокую яму, на дне которой что-то слабо фосфоресцировало и как - то необычно пахло. Потоптавшись возле ямы минут пять и ничего не разглядев, они решили прийти сюда завтра  и при свете дня увидеть подарок небес. Назад шли быстро и почти не разговаривали - каждый был занят своими мыслями.

  Вот и родные Луга, но в домах, почему - то, не было зовущих, уютных огней, а только блекло светил фонарь над сельсоветом,  да горела лампа в сенях Серёгиного дома. Стоило им  стукнуть калиткой, как из дома выбежала встревоженная мать и повизгивающая старая Бимка. Стаскивая в сенях валенки, Серёга взглянул на ходики с кукушкой, и даже замер в недоумении - ходики показывали два часа ночи. Странно, но получалось, что от дяди Семёна они с отцом вышли девять часов тому назад, хотя Серёга точно знал, что переход по этому, тысячу раз выверенному маршруту, которым он ходил, чуть ли не каждый день, занимал всего-то минут двадцать.Читайте...

    «Дрессировщики». Лесистые горы Черногории скрывают небольшой домик, в которой живёт воспитатель с воспитанницей. Её зовут Гичежа, (гибрид человека и животного) и закована она в тяжёлую цепь. Воспитатель – натренированный агент некой загадочной организации, ждёт не дождётся конца своего пятнадцатилетнего сидения в неприступных горах, за что он должен получить кругленькую сумму. Но Гичежа одним прекрасным утром уходит, оставляя в сарае грудного ребёнка, а на снегу след огромных лап.

     Среди предсказаний Нострадамуса есть одно довольно странное пророчество. Великий ведун знал, что будет создан гибрид человека и животного (Гичежа). Эти предсказания вплетены им в сведения о войне. которые начнут новые люди – животные. 

                           Читать полностью...