ДВА СФИНКСА
Низко над горизонтом стояло заходящее Солнце. Розовый небосвод был блаженно прекрасен, но железные птицы, устремленные в небо, готовы были в любой миг взлететь и, если будет надо – погибнуть. Большая "красная" планета переживала тяжелые времена. Сколько войн видела она на своем веку, тела скольких своих детей она приняла в сыпучий грунт, от скольких битв проседали ее глубины, но никогда еще враги не приходили с неба, не сыпались на больную планету словно метеориты.
Они всегда прилетали на Марс неожиданно, невообразимо большими стаями, были сильны, красивы. Не могли противостоять им рослые, но неуклюжие с большими головами и маленькими руками марсиане на своих железных птицах, которые едва передвигались в небе.
Враг был силен и ловок: гигантский рост, умение пересекать космические просторы посредством мысли, режущий луч, который могло "вырабатывать" их тело.
О, нет! Никто не мог отразить атаки такого врага и оставалось только ждать, ждать своей участи. Перестали колоситься поля, опустели каналы, замерли города.
Белолицые великаны парализовали жизнь целой планеты, но не только это разрывало сердце от боли – а то, что самых рослых, умелых и красивых они забирали с собою на небольшую голубую планету.
Говорили, что и их планета была удивительно хороша, но они решили сделать ее самой прекрасной под Солнцем. Для гордой затеи построить храм, который хвастливой главою доставал бы неба им нужны были крепкие спины и выносливые руки. Очень много, ох, как много сильных, с блестящими черными телами от лучей родного солнца "красной" планеты парней и девушек забрали они с собою осиротив, обездолив старый Марс.
Бледнолицые снова и снова возвращались на больную планету, пока на ней не осталось молодых и сильных.
На своей планете они разместили лучших детей Марса на отдельном континенте, где всегда есть Солнце, которого боятся бледнолицые, несмотря на то, что оно не такое жгущее, как на Марсе.
Не сосчитать сколько тяжелой работы выпало на долю чернокожих! Сколько хвастливо-высоких и таинственно-великолепных строений высятся и по сию пору по их планете. Но ничего нет выше и удивительнее пирамид, затерявшихся в песках бескрайней пустыни. Они, безвестные, умирая под чужим холодным солнцем, носили камень за камнем во славу победителей, позволяя себе скрепить потом лишь песчинки, оплакивая смерть товарища. Гора песчинок росла рядом с пирамидой.
Говорят, пирамиды стоят и до сих пор, гордо упираясь в небеса, а рядом стоит загадочный сфинкс, горькую улыбку которого не стерло Время, не унес за сотни веков ветер.
Наеко остановился и проводил долгим взглядом тех, кто часто дыша торопился к воде – ее веселое журчание было совсем близко.
Я сидела оглушенная новой сказкой Наеко, пытаясь осознать ее тайный смысл. Наеко подошел к малышке, которая как всегда лежала на моих коленях, и уже обращаясь ко мне сказал:
– Не грусти. Это просто одна из очень печальных сказок, но она тоже важная и ее знал, когда-то, каждый малыш Марса, рожденный под горячим родным, или под холодным земным Солнцем. Если ты не хочешь, я не буду продолжать сказку, – Наеко постарался заглянуть мне в глаза.
– Нет, Наеко, – твердо ответила я. – Я хочу знать все. Твоя древняя сказка рассказывает об удивительных вещах, тайну которых пытаются разгадать наши ученые.
Наеко кивнул мне и продолжил сказку, только его шипящий голос стал еще тише.
Старая красная планета вскоре совсем опустела.
Только ветер летал обширными просторами и заносил сухие, ненужные никому глубокие каналы. Немощные старики просили Богов только об одном – не присылать Смерть до тех пор, пока они не закончат работу. Нет, они не возделывали больше поля, не выращивали плодов, не отстраивали стоящие в руинах города – зачем; у них все равно не было будущего, но они трудились не жалея сил, падая на раскаленную почву, куда их тут же закапывали еще живые. Они возводили гору достающую до небес. На ней, упершись в облака, стояла царь-птица гордого и прекрасного когда-то Марса – Сфинкс, по щеке которого стекала слеза. Он навсегда застыл, обращенный в сторону планеты бледнолицых, в безмолвном прощальном крике. Так старая планета прощалась с теми, кто навсегда покинул ее. Она не в силах была ни достать, ни дотянуться до врага чтобы отомстить, и лишь могла создать это Чудо в знак своей старческой бессильной ярости и печали.
Но нет! Ярость и гнев Марса всколыхнули расцветшую и гордую планету бледнолицых, да так, что сорок дней и ночей ее сотрясал шквал божественной сути, затопив города и континенты, на которых обитали великаны с бледной кожей.
Спасся только один континент, на котором обитали чернокожие сыны Марса и там зародилась новая цивилизация. По иронии Богов, новые жители планеты стали маленькими, даже меньше немного сынов Марса, а также забыли свои удивительные способности, благодаря которым они когда-то победили наш родной Марс.
Сейчас, говорят, люди "черного" континента самые рослые и сильные на планете. Они расселились на ее просторах, смешались с белыми и живут счастливо.
Вот только два Сфинкса – один на планете победителей, другой на планете побежденных, смотрят в лицо друг другу. Может победители и пытаются узнать смысл улыбки своего Сфинкса, а может просто не хотят признать простую истину, о которой он им напоминает столько веков, что в войне нет победителей.
Наеко замолчал и через несколько мгновений, бросив на меня почти виноватый взгляд, пошел к воде. А я сидела у потухшей лучины и по моему лицу, почему-то, все бежали и бежали слезы.
|
