КЕША

                 Кеша был премиленьким зеленым попугайчиком. Вместе с остальными шумными собратьями он сидел  в большой клетке, накрытой светлой косынкой и ждал покупателя. Шаркающая толпа заглушала доносившиеся звуки музыки, которую крутили день-деньской на другом конце рынка, но все равно хотелось жить и взлететь на самую высокую ветку старой акации, которая совсем недавно покрылась небольшими белыми соцветиями и они так чудно пахли.

             Попугайчиков разбирали плохо: спешащая толпа больше интересовалась молодой картошкой, огурцами, укропом. Дети же заглядывались на мороженое, игровые автоматы, сладкую воду.

           Молодая, но очень полная женщина, которой поручили продавать непроданные зимой теплые вещи и птиц, скучала. Может быть раз или два за долгий день к ее лотку подходил покупатель поинтересоваться ценой на теплые ботинки и Кешино сердечко всякий раз подпрыгивало в надежде, что сейчас покупатель обратит внимание и на птиц и выберет Кешу, как самого красивого и сообразительного. А там?

             Кеша видел это из своей клетки и его маленькое сердце, разрывалось от боли. В такие дни он забирался под душную косынку и затихал.

           Сегодня, после летней грозы, на асфальте испарялись лужи и, остро пахло землей. Кеша, который вот уже несколько дней был совсем одинок в клетке, рискнул заглянуть за край косынки и увидел мужчину, который шел к их сиротливо стоящему лотку. Он нес большой ящик, был в темных очках, за ним шла большая, но облезлая  рыжая собака.

-        Нет, не покупатель – огорченно и безнадежно подумал Кеша и снова спрятался в тень косынки.

-        Красавица! Можно я тут, возле Вас сидеть буду – спросил толстую женщину мужчина в черных очках и с большим ящиком. Помешать не помешаю, а сидеть Вам веселее будет. Может ко мне кто подойдет и на Ваш товар глянет.

-        Валяйте – равнодушно ответила продавец несезонного товара и птиц.

         Мужчина присел, раскрыл большой ящик и достал что-то, что в миг поймало своими многочисленными кнопочками солнечный лучик. Кеша внимательно смотрел из своего укрытия на мужчину, который ему чем-то нравился, хотя было понятно, что это не покупатель, на предмет с кнопочками и даже на облезлую рыжую собаку и понимал: еще немного, еще чуть-чуть и произойдет что-то хорошее, похожее на маленькое чудо.

                    И чудо произошло. Мужчина взял на руки предмет с кнопочками, который издал странный звуки, развел меха.

                   Никогда, никогда Кеша не испытывал такой благодати. Звуки, находящиеся в кнопочках, баюкали, ласкали, возносили вверх. Порой Кеше казалось, что он летит, расправив крылья в синеве небес и только с последним аккордом, он нехотя возвращался к действительности, оглядывая клетку. Люди часто подходили, бросали в шляпу мужчины в черных очках мелочь. Теперь Кеша панически боялся людей, подходящих к его лотку – а вдруг покупатель? Вдруг его купят и он никогда больше не увидит предмета с кнопочками, который рождает «такие» звуки, не увидит мужчину извлекающего из кнопочек чудо? Кеша теперь каждый день торопил восход солнца с нетерпением  дожидаясь начала каждого базарного дня. Он с шумным восторгом встречал мужчину с большим ящиком, в котором лежало Чудо. Мужчину неизменно сопровождала рыжая собака, которая, стоило только музыканту взять в руки аккордеон, ложилась у его ног и замирала на весь день в позе немого обожания.

-        Анатольич – частенько интересовались у слепого базарные женщины – собака твоя, что ли?

-        Нет – отвечал он. Она – моя постоянная слушательница. Утром она приходит под окна моего дома и сопровождает до рынка, целый день на рынке слушает музыку, а вечером сопровождает меня домой. Сколько раз пробовал ее привязать на цепь, оставить во дворе охранять дом –нет, не хочет, а слушать музыку любит. И так уже несколько лет.

                 Лето ушло. Зачастили дожди. Анатольич с собакой сегодня не показался ни с утра, ни к обеду. Кеша устал смотреть в толпу и высматривать неуверенную походку слепого с большим ящиком. Далеко, как всегда, гремела музыка, которую крутили день-деньской в другом конце рынка, но Кеша не воспринимал эти звуки: они его не поднимали к небесам, не давали чувство полета.

                   Базарный день кончался: редела толпа покупателей, собирали свои вещи продавцы. Кеша сидел с опущенными влажными перышками и чувствовал, как с каждой минутой к нему подступала тоска. Он даже подумал, что не переживет долгую зиму без суеты рынка, без шарканья множества ног, без гомона и крика сотен людей, но главное – без звуков, которые рождали кнопочки на старом аккордеоне слепого музыканта. Кеша высоко поднял маленькую головку, чтобы из глаз-бусинок не выкатилась слезинка. И тут он увидел собаку, облезлую рыжую собаку, которая старательно обходила лужи. За нею неуверенной походкой шел Анатольич, но без большого ящика.

-        Анатольич –окликнула его молодая, но толстая женщина, которая продавала теплые ботинки и Кешу. Что-то поздненько ты на работу вышел, иль купить чего хочешь?

-        А я не работаю сегодня, за покупкой пришел.

-        Никак у меня ботинки купить собрался – со смехом спросила продавец.

-        Да, у тебя купить хочу! Но не ботинки – с улыбкой ответил Анатольич.

-        А у меня окромя ботинок и купить нечего – развела руками продавец.

-        Зря слепого обижаешь – с укоризной покачал головой Анатольич. Я у тебя птицу купить хочу.

-        Тьфу! – рассмеялась женщина. Тоже мне покупка! Забирай «за так». Надоел он мне –возня, а прибыли –никакой!

-        Не скажи, Клава! Маленькая душа у него, а добрая. Я на зиму собираюсь, так что до весны работать не буду, а птаха мне песни петь будет, да и Рыжик, думаю, до весны у меня останется, не убежит. Так что зима у меня будет счастливая: с друзьями и песнями!

              Кеша сидел в клетке, а слепой медленно, неуверенной походкой шел через рынок, держа клетку с Кешей на весу. Кеша пел, пел во весь голос и ему казалось, что люди всей Земли остановились, чтобы посмотреть на его счастье и послушать его.

-        Ну, надо же! Чижик как поет – переговаривались прохожие. Что-то знакомое, вроде?

-        Слепой. Что чижик твой поет?

-        Разве не узнали? Да это же:»Бьется в тесной печурке огонь, на поленьях смола, как слеза…»

-        Это надо же! Слышь, мужик, Хорошие деньги тебе дам, в долларах. Продай чижика!

-        Парень, это не чижик – это друг. Разницу понял?

-        Дурак ты, мужик!

           Кеша не живет больше в клетке. Он летает по старому дому, ест из миски Рыжика и поет. Воспроизводит те чудные звуки, которые так поразили его и запомнились навсегда там, на рыночной площади. Спит он на старом большом чехле, в котором хранится аккордеон. Кеше кажется, что звуки могут потеряться, замерзнуть и он греет их своим маленьким телом. А когда Анатольич слегка подвыпьет, он берет аккордеон и устраивает концерт для верных друзей. Кеша пытается ему подпевать старые фронтовые песни, а Рыжик сидит у ног хозяина и смотрит на него с обожанием.

                     За окном стонет ветер и стучит в окно голой веткой акации, но в доме гудит от жара печь. Напевшись и охрипнув от песен, Кеша спит, обняв аккордеон и снится ему рыночная площадь вся в солнечных бликах и белые цветы акации, которые падают на кнопочки аккордеона.